Истоки тибетской культуры

Чогьял Намкай Норбу. Истоки тибетской культуры.

(Отрывок из лекции, прочитанной 14 июня 1987 г. в Centre Civic Elizalde, Испания.
Редактор: Ориол Агуйлар, редакторский персонал магазина Меригара, Издательство «Шанг-Шунг», 1994)

[…] Обычно в начало тибетской истории и мысли ставят буддизм. Если говорить со строго исторической точки зрения, то тибетская история началась во времена тибетской монархии и ее самого знаменитого царя Сонгцена Гампо, жившего в седьмом веке н.э. – не слишком давно.
Однако имеются документы, свидетельствующие о том, что этот царь занимал тридцать второе место в династической последовательности или тридцатое – согласно некоторым буддийским анналам. Даже по такому вопросу существуют разногласия, но несомненно то, что Сонгцен Гампо не был первым царем, и что до него было, как минимум, тридцать других монархов.
Тибетская история до его правления туманна, поскольку сами тибетцы несколько пренебрежительно относятся к своей собственной древней истории. Такое пренебрежение тесно связано с распространением буддизма в Тибете, который был очень важен для более глубокого познания человеческой природы. Но было бы наивно и несправедливо полагать, что до прихода буддизма в Тибете не было ни своей истории, ни культуры. Исторические и религиозные факты – это две разных вещи. Тогда как никто бы ни сказал, что историки должны игнорировать религиозный или духовный аспект и не уделять ему слишком много внимания, однако на самом деле именно это регулярно и происходит.
Духовный и религиозный аспект культуры определенно имеет ценность, но некоторые историки делают на нем акцент, исключая при этом все прочие исторические вопросы. Буддизм определенно зародился в Индии, и тибетцы, которые придают буддизму такую важность, высоко ценят все происходящее из Индии, при этом пренебрегая всем тем, что исконно присуще самому Тибету и не связано с буддизмом или Индией.
Именно такие умонастроения, сохранявшиеся на протяжении веков, привели к исчезновению настоящей истории Тибета.
До распространения буддизма в Тибете существовала очень древняя религия под названием бон. По мнению некоторых историков Нятри Цемпо, первый царь Тибета, был современником Будды Шакьямуни, тогда как согласно другим историкам он жил в более позднее время. Но какова бы ни была истина, она относит нас к очень отдаленным временам прошлого. В любом случае религия бон намного старше, чем сама монархия. Бон существовал еще до того, как появилось тибетское царство, которое, как мы знаем, было известно под различными названиями и имело различную географическую протяженность по сравнению с нынешним Тибетом. И именно жреческая каста религии бон признала и короновала первого царя Тибета.
До прихода тибетской династии Ярлунг существовало царство под названием Шанг-Шунг. Мы знаем о восемнадцати царях этого царства, но последнего из этих царей и первого царя Тибета отделяет большой промежуток времени. На самом деле мы не знаем имен многих царей Шанг-Шунга, и мы ничего не знаем об их деятельности, но мы определенно знаем, что официальной религией этого царства был бон. Вся территория нынешнего Тибета принадлежала этому царству, и его столица располагалась в области горы Кайлас. В 1986 г. немецкая экспедиция достигла сокровенной области вокруг горы Кайлас и сняла документальный фильм о руинах строений и укреплений, оставшихся от царства Шанг-Шунг. Этот фильм был показан некоторыми европейскими телевизионными сетями.

То, что нам известно об истории Тибета, главным образом относится к Центральному Тибету. Даже современные исследования склонны концентрироваться на этой области и пренебрегают исследованиями той области, в которой располагалось царство Шанг-Шунг. Эта область практически неизвестна и не исследована, и, таким образом, почти никто ничего не знает об этом царстве. Интересующиеся студенты могли бы почерпнуть некоторую информацию в книгах о традиции бон. Царство Шанг-Шунг это не только историческая реальность, но именно оттуда произошла тибетская культура. Поэтому так важно изучать его историю, и именно через историю бона мы можем узнать об истории царства Шанг-Шунг. Что было первым – религия или царство? В ответе на этот вопрос есть много ключей, указывающих на то, что бон появился первым.

Бон свастики

По-тибетски слово «бон» означает «начитывать мантры или молитвы», или некую предписанную формулу, ведь в это время все, что имело отношение к религии или практике магии, заключалось в формулах, которые надо было начитывать. Бон был кратким названием, обозначавшим все эти практики, и оно не относилось к религии как к таковой, но скорее представляло собой более широкое понятие. Тогда как мы знаем, что царство Шанг-Шунг обладало религиозными убеждениями, выраженными в точных словесных формулах, при этом мы не знаем, когда они произошли, и кто отвечал за придание им той формы, которую они, в конечном счёте, стали иметь. Есть сложные и трудные вопросы.
Наиболее известный аспект бона это так называемый «бон свастики». Свастика это древний символ, который находят не только в Тибете и в Шанг-Шунге, но также и в других местах и культурах.
Обычно, когда этот символ обнаруживается в двух различных культурах, мы пытаемся установить, какая из этих двух культур повлияла на другую, но в действительности этот критерий не легко применить к событиям, столь далеко удаленным во времени. Выражение принципа знания может проявиться в нескольких различных местах, вовсе не обязательно связанных конкретной связью. Свастика также является древним греческим мотивом, который прослеживается в росписях ваз, например. Я сам видел этот символ на археологических артефактах в музее в Паестуме, Италия. Но было бы трудно подвести доказательную базу под то, что греческая культура или культура Великой Греции, которая из нее выросла, была каким-то образом связана с культурой Шанг-Шунга и наоборот. С другой стороны, это не было бы единственным возможным влиянием, поскольку я также видел свастику, нарисованную на ручке круглого сосуда для воды, в одном норвежском музее. Итак, мы не можем сказать, что этот символ уникальным образом присущ культуре или только одной стране, или географической области. Со ссылкой на индийскую культуру говорится, что свастика происходит из символа буквы "а" древнего палийского алфавита. То же самое можно было бы сказать и о Шанг-Шунге, поскольку свастика в обратном направлении близко напоминает букву «а» в древнем алфавите этого царства. Поэтому не легко утверждать то, что некоторые вещи принадлежат только одной какой-то конкретной культуре.
В древней традиции бонской религии свастика является символом бессмертия, тогда как в нынешнем боне она имеет то же самое значение, что и тантрическая «Ваджра». На самом деле свастика символизирует концентрацию энергии, и поскольку в бонских текстах имеются многочисленные объяснения этого принципа, эта традиция называется «бон свастики».

Шенраб Миво и древние принципы энергии.

Бон свастики начался с исторической личности по имени Шенраб Миво. «Миво» означает «великий» (буквально «великий человек»). Этот учитель, живший близ горы Кайлас, учил и распространял бон свастики в той области; вот почему в бонских текстах Кайлас считается колыбелью культуры Шанг-Шунга. В литературе бона нет точных ссылок на более ранние даты, чем период Шенраба. Как и в случае Христа в христианских писаниях, в бонских источниках приводится генеалогия Шенраба, которая уходит на семь поколений и содержит некоторые подробности о его семье. Из исследования этих текстов мы видим, как название бон было уже в ходу у более ранних поколений. Знаменитый царь Шанг-Шунга по имени Тривер, «три» означает «божественный», и «вер» означает «власть», был современником Шенраба Миво. И таким образом «Божественная власть» была именем царя на языке Шанг-Шунга. Это имя, указывающее на божественное происхождение своих носителей, было именем первого правителя этого царства. Бонские тексты свидетельствую, что Тривер жил за тысячу лет до Будды в очень древние времена. Шенраб Миво внес много изменений в религиозную традицию и, в частности, в особые ритуалы, заменив жертвоприношения животными на символы; а изменив более ранние культурные церемонии, он создал религию бон. Этот корпус учений занимает важное место в учениях «бона ума» (sems bon), в котором объясняется природа ума; в них содержатся истоки тибетской философии и мысли.
Различия между боном и буддизмом особенно заметны в отношении того, как каждая из этих религий рассматривает природу энергии; в этом смысле бон более реалистичен, поскольку для бона относительное состояние имеет значение. Бон не отстаивает изучение концепции или идеи о нереальности всех явлений, но скорее раскрывает порядок работы вещей. Например, если есть проблема, то за ней должна стоять отрицательная причина. Поскольку бон не считает сами причины иллюзорными, он предлагает систему с многочисленными способами их определения. Считается, что эти причины принадлежат к категории относительных явлений, но не являются простой фантазией. Тот, кто боится привидений или других пугающих вещей может преодолеть свой страх путем осознавания их нереальности, т.е. их качества пустоты (sunyata). Следуя такому методу, проблему можно определенно преодолеть, но одного представления не достаточно. Например, голодный человек может верить, что вместо еды он может медитировать на нереальность пищи или самого голода, но это не устранит его голод, который является конкретным фактом. Чтобы знание нереальности явлений стало работать, нам необходимо иметь конкретную реализацию, которую можно обрести путем работы с различного рода практиками.
Но бон другой: если мы боимся злого духа, и хотя мы, конечно же, осознаем нематериальность духов, мы также знаем, что это отнюдь не означает, что они не существуют. Независимо от того может ли дух причинить мне вред на самом деле, такой вред зависит не только от него, но также и от меня самого. Прежде всего, это будет зависеть от того, насколько хорошо сбалансирована моя энергия, поскольку избыточная боязнь привидений указывает на неуравновешенность моей энергии.
Сам факт боязни представляет собой причину в пользу того, что нечто негативное может нас затронуть, и осознавая, что вещи не зависят только от внешних факторов или духов, но прежде всего от нас самих, мы имеем более сильную основу, от которой можно оттолкнуться и начать улучшать состояние нашей энергии. Если состояние моей энергии превосходно, то никакой дух, каким бы могущественным он ни был, не сможет мне ничего сделать. Таким образом, с точки зрения бона тот человек, который проходит через черную полосу жизни, должен попытаться узнать, не является ли его энергия жертвой каких-либо провокаций или давлений со стороны враждебных сил.
Если понимать это таким образом, то провоцировать энергию человека могут духи или люди, и такие провокации меняют баланс нашей энергии или нечто подобное. Всякий, у кого энергия не уравновешена по причине провокаций, нуждается в обнаружении причины, чтобы предотвратить последствия.
С этой точки зрения многие аспекты энергии напрямую затрагивают нас, поскольку в нас есть те же самые проявления энергии пяти элементов, которые существуют снаружи, во внешнем мире. Следовательно, внешнее расстройство равновесия элементов затрагивает и нас. Это может спровоцировать нас, и если наш защитный энергетический щит недостаточно агрессивен, он делает нас пассивными и восприимчивыми ко всем видам отрицательных воздействий.
Отличным примером тому служат те периоды, когда кажется, что все идет не так, и когда, несмотря на все наши усилия, мы не можем добиться никакого положительного результата. В такие времена, если не соблюдать осторожность, то все действительно выйдет из-под контроля. В такие времена мы открыты ко многим видам провокаций, поэтому легко заболеть или навлечь на себя несчастье. В таких случаях говорится о невезении, несчастье или о чем-то подобном, но в действительности истинную причину следует искать в расстроенном состоянии нашей собственной энергии.

Дополнительная информация о древних принципах энергии.

Бон полностью исследовал эти представления и усовершенствовал многие методы усиления и координирования энергии в случае дисбаланса. В нем используются различные ритуалы, которые по ошибке можно было бы счесть бессмысленными церемониями или обычаями, не зная, что было их целью. Но если их изучить, то можно начать понимать их смысл и особые виды методов, проистекающие из этого видения. Когда человеку нездоровится, то воздействие на внешние объекты, а не самого этого человека может показаться нелепым, однако более близкий взгляд открывает то, что такой метод учитывает взаимосвязь этого человека с миром и его положительные и отрицательные аспекты.
Для бона существо, рожденное в человеческом измерении, входит в состояние, называемое «е» и «нам». «Е» означает «принцип», но это слово также означает «положительный», тогда как «нам» означает «отрицательный» и обозначает тьму. В определенных случаях считается, что «е» и «нам» означают свет и тьму соответственно, нечто вроде Инь и Янь в китайской традиции.
Если мы воздержимся от идеологических предубеждений и освободимся от «культурного империализма», то трудно будет сказать, была ли это культура Шанг-Шунга, которая повлияла на Грецию, или все было наоборот.
Некоторые западные ученые придерживаются того мнения, что часть бонских учений происходит из индийского шиваизма. Такая позиция основана на предубеждении, будто культура Индии является древнейшей и самой ценной. Но справедливости и объективности ради необходимо посмотреть на истоки шиваизма, которые, на самом деле, можно проследить до области, окружающей гору Кайлас. В действительности в документах об истоках шиваизма часто упоминается Кайлас, озеро Манасаровар и вытекающие из него четыре реки. Ганг, например, чьи воды считаются священными, и в котором люди принимают ритуальные омовения для очищения, берет свое начало в области горы Кайлас, где также начинаются Инд и Брахмапутра. Вся эта область принадлежала территории царства Шанг-Шунг (Западный Тибет), а не Индии. При обращении к историческим и культурным вопросам следует больше размышлять и отбрасывать свои предубеждения. В этом случае наше знание о царстве Шанг-Шунг помогает нам понять, откуда произошли учения о принципах энергии и конкретное тибетское мировоззрение.
Некоторые практики тантрического буддизма, в которых есть ссылки на божества подобные Гаруде, в действительности также обнаруживаются и в исконной традиции бон. Даже сегодня, когда мы лечим определенные заболевания с использованием тибетских медицинских процедур, мы выполняем практики с Гарудой. Все еще существуют некоторые оригинальные тексты, которые относятся к самым древним божествам бона, и хотя, по идее, тибетская культура заимствована из индийского буддизма, фактически ее истоки локальны и находятся в самом Тибете. Память об этом была утрачена не столько потому, что бонские тексты были запрещены или потому что последователи бона преследовались тибетскими буддистами, но потому что с распространением этой новой религии бон почти исчез, и его последователи, по вполне понятным причинам, переняли многие вещи из буддизма.
Сегодня есть много последователей бона, включая некоторых из них в Индии, где имеются монастыри и монастырские училища бонской традиции, но трудно найти кого-то, кто подлинным образом понимает важность этой традиции для истоков тибетской культуры.
В ходе моих исследований по установлению истоков бонской культуры, проводимых на протяжении многих лет, я нашел много информации в буддийских книгах, а также в сугубо бонских текстах, хотя нелегко снимать покров с истоков бона с помощью одного только текста, поскольку сами бонцы внесли много изменений в свое мировоззрение. Имеются многочисленные современные исторические и философские тексты, написанные последователями бона, но без прочного основания в истории и анализа текстов, очень трудно найти там концепцию бона. Довольно часто можно найти работы, в которых описываются бонские ритуалы. Эти книги, которые игнорируются нынешними практикующими бона, на самом деле представляют наибольший интерес. Деревенские жители все еще используют некоторые ритуалы для того, чтобы отвести болезнь от людей и животных, или чтобы извлечь другую пользу в повседневной жизни.
Эти книги интересны не только для того, чтобы научиться практиковать эти ритуалы, но также для изучения принципов, лежащих в их основе.
Бонские рукописи структурируются следующим образом. Сначала идет объяснение цели каждого ритуала, затем его полное описание, и наконец, дальнейшее объяснение, манг, в котором анализируется связь, существующая между практикующим и внешним миром. Из чтения этих текстов можно сделать вывод о качествах бона.
Это естественно, что человек, который, в основном, интересуется духовной реализацией, не будет особо интересоваться историей и культурой бона; но с исторической и культурной точки зрения эти тексты очень важны, поскольку они показывают, что в действительности без изучения бона мы не можем понять ценность тибетской культуры, которая в противном случае вместе со своими ответвлениями, как, например, медицинские исследования, приписывается Китаю или Индии, как я уже говорил ранее. [...]